— Дилетантская работа. — Славик с видом знатока оценил результат деятельности неизвестного убийцы.
— Не сомневаюсь, ты бы всё устроил гораздо лучше.
— Да уж конечно. Ты можешь его опознать? Может, это не Элькин муж?
— Скорей всего это он. Элеонора приблизительно так его и описывала, и какая, блин, разница. — Витя устало прислонился к дверному косяку. — Висельники имеют привычку хранить молчание, даже если их опознают, а спросить, куда делась Элька, больше не у кого. Она здесь была и ушла не по своей воле. — Виктор показал капитану медальон. — С этим она бы никогда добровольно не рассталась.
— Будь спокоен, найдем твою красавицу. — Корнеев взял со стола пустой стакан и понюхал его. — Мне нужно осмотреться.
— Времени в обрез!
— Покойник перед смертью пил спирт. — Слава задумчиво прошелся по кухне. Поставил на ножки опрокинутую табуретку и уселся на нее, уставившись на безмолвного хозяина квартиры. Хозяин в ответ тоже разглядывал его, вывалив изо рта синий надутый язык.
— Даже если от питья спирта он заработал себе цирроз печени — это нам ничего не дает, — вздохнул Виктор.
— Он был доктором, но это нам тоже ничего не дает, — хладнокровно продолжил капитан, поначалу возомнивший себя Эркюлем Пуаро, но быстро сдавшийся. — Наверно, придется связаться с местным УВД и позвонить Петержак.
— Это надо было сделать сразу, — прошипел Витя, почувствовавший, что его предали.
Корнеев ничего не ответил. Он подошел к телефону и провел пальцами по клавишам. Телефон музыкально запищал, набирая номер.
— Доброе утро. — Густой низкий бас заставил Виктора и Славу оглянуться.
В дверях кухни стоял грузный мускулистый мужчина в ладно скроенном костюме. Пистолет, который он направил на капитана, казался игрушечным в его огромной руке.
— Витя, — процедил сквозь зубы Корнеев. — Ты дверь за собой не закрыл.
— Я уже в курсе, — пробормотал Виктор, отодвигаясь подальше от опасного гостя.
— Не делай так больше, — попросил капитан, кладя трубку рядом с телефоном.
— Заткнулись оба, — громила решительно прервал их незатейливый диалог.
Колючими проницательными глазками он буквально ощупал двух героических агентов славных органов. Его внимание сразу привлек сверкающий медальон в руке Виктора.
— Пульт — мне, — потребовал незнакомец.
Виктор совсем не собирался отдавать медальон просто так, но и сопротивляться вооруженному бандиту было крайне неразумно, поэтому он бросил блестящий кругляшок ему под ноги, давая Корнееву шанс на неожиданный удар, когда мужик наклонится, чтобы поднять пульт.
— Значит, это и есть пульт управления телепортом, или как там он у вас называется, — бандит хищно ухмыльнулся, — а то я уже начал думать, что телка меня за лоха держит.
Он не стал поднимать с пола медальон, как надеялся Виктор. Сохраняя людоедскую улыбку на широком лице, он спокойно нажал на спусковой крючок своего пистолета. Грохнул выстрел. Пуля царапнула Корнеева по шее, разбрызгав липкие капли крови на белую эмаль холодильника. Вторая пуля ударила его в грудь и припечатала агента к стене. Слава еще сползал вниз, когда отчаяние и ужас бросили Виктора на горячее дуло. Вцепившись в пистолет обеими руками, он попытался круговым движением вырвать оружие у бандита, но, получив сильный удар коленом в живот, согнулся и упал на колени. Сейчас его затылок представлял собой очень удобную мишень. Сообразив это, Виктор упруго разогнул ноги и швырнул свое тело вперед, неожиданно легко сбив убийцу на пол, и схватил его за горло.
Удар по почкам несколько ослабил смертельную хватку, но нисколько не уменьшил энтузиазма. Жирный, скользкий от пота кадык был сейчас той самой соломинкой, которая держала Витю на плаву, не давая погибнуть. Оптимизм вселяло также то, что обезумевший от боли бандит никак не мог точно попасть кулаком по уязвимым местам Витиного тела, и это давало шанс остаться в живых.
Но «бык» очень скоро постиг всю порочность избранной им тактики и воспользовался своим изначальным преимуществом — заряженным пистолетом. Виктор почувствовал боль в бедре, следующая пуля пробила бицепс левой руки. Взвыв, он откатился в сторону, хорошо понимая, что отклониться от новых выстрелов или убежать он не успеет.
— Спасибо, друг, — услышал он за спиной хриплый голос Корнеева, и тут же последовал тихий хлопок. Это стрелял Славик.
Капитан сидел, прислонившись к дверце холодильника. Левой рукой он зажимал рукой кровоточащую рану на шее и целился в бандита из маленького, почти дамского пистолетика. Второй раз он выстрелить не успел. Раненный в пах громила нажал на спусковой крючок раньше. Девять граммов свинца злобной пчелой впились в лоб Корнеева.
Витя вскочил с пола и изо всех сил ударил бандита носком ботинка в лицо, вложив в этот удар всю ненависть беглого раба к вооруженному человеку. Острая боль пронзила простреленную, ногу и, потеряв равновесие, Виктор упал на отправленного в нокаут противника.
Некоторое время кухня, усеянная окровавленными телами, представляла собой абсолютно безжизненное пространство. Яростная борьба за медальон лишила людей сил, но Виктору опять повезло. Он очнулся первым.
— Кто раньше встал, того и тапочки, — буркнул он и сунул за пояс пистолет бандита. Вынув из кармана Корнеева ключи от машины и подняв с пола медальон, Витя подвел для себя краткий итог своего пребывания на Земле: две перестрелки, повешенный доктор, убитый имперский агент и разбитая личная жизнь влюбленной парочки в квартире, куда он вломился, скрываясь от милиции. И это еще только начало.
Виктор взял с кухонной плиты холодный чайник и тонкой струйкой вылил его содержимое на лицо поверженного бандита. Этого оказалось недостаточно, чтобы привести громилу в чувство, и емкость пришлось еще пару раз наполнить водой из-под крана. Наконец мужчина зафыркал и попытался убрать голову из-под ледяного водопадика.
— Тебя как зовут, бычара? — спросил Виктор, завершая принудительную водную процедуру.
Бандит, с трудом фокусируя взгляд, уставился на него.
— Кит, — прохрипел он. — А ты мертвец.
— С философской точки зрения мы все покойники, ибо век человеческий краток. — Виктор облизал разбитую губу и поморщился. Стоять на раненой ноге было трудно, но он не хотел садиться. Боялся, что потом не сможет встать.
— Ты — труп со всех точек зрения. — Кит перевернулся на бок и застонал. — Мои ребята тебя из-под земли достанут.
— Очень страшно. — Виктор покачал головой. — Я так боюсь, что сам хотел бы с ними встретиться и попросить о пощаде. Ты мне сейчас скажешь адрес, где спрятана девушка, которую ты похитил из этой квартиры.
— А зачем? Ты меня всё равно грохнешь. — Проявляя нечеловеческое самообладание, Кит попробовал сесть, но чудовищная боль в пробитой пулей мошонке бросила его обратно на пол.
— Обязательно грохну, а потом поеду выручать девчонку, и скорей всего там грохнут меня. Напряги свою логику, Кит: сделка взаимовыгодная.
— Переулок Гринько, 19.
Виктор не стал стрелять в беззащитного убийцу, но не отказал себе в удовольствии пнуть Кита каблуком в пах.
— Твоя мать зря пренебрегала контрацептивами, — сказал он и отвернулся, чтобы забрать у мертвого капитана Корнеева его пистолет, — но твоей жене больше не придется беспокоиться о подобных вещах. Твои гены закопают вместе с тобой, козел.
С трудом преодолев десяток метров, Виктор, тяжело дыша, остановился у лифта и оперся плечом о кнопку вызова. Левая рука бесполезной плетью болталась вдоль туловища, причиняя ненужные страдания. Лучше бы ее не было совсем. Кровь тяжелыми каплями стекала из рукава на покрытый линолеумом пол и отмечала его путь смешными разлапистыми кляксами. За текущие сутки он потерял уже, наверное, больше полутора литров этой жизненно необходимой жидкости.
Двери лифта разъехались. Виктор ввалился внутрь, устрашив своим видом девушку, спускавшуюся с верхнего этажа. Она прижалась спиной к полированной стене и испуганно захлопала большими черными глазами.